Стрелка перестройки.

События эти произошли в декабре далёкого 1984 года в селе Павловская Слобода, Истринского района Подмосковья. 
Шёл снег, путепроходчик Иван заканчивал смену и думал о выходных. Ему осталось осмотреть заклинивший стрелочный перевод,- устройство, с помощью которого, ненужный маршрут железной дороги "город Нахабино - село Павловская Слобода", превращался в стратегически важный путь на секретную и военную базу. Он уже подошёл к стрелке и достал инструмент из своей тележки, как вдруг, заметил лежащее рядом с ней тело. "Этого ещё не хватало",- шепотом сказал Иван, вдыхая перегар и разглядывая богатую черную шубу незнакомца.
Железный остряк стрелки,- советский надежный механизм,- сыграл злую шутку с чёртом, тот застрял. В рождественскую ночь ему ещё много надо было успеть, а тут такое дело. Вырваться не получилось, боли он не ощущал, поэтому прилёг, стал ждать и уснул.
- Товарищ?! - спросил Иван и дотронулся до тела.
Чёрт было вскочил, но застрявшая нога позволила лишь приподняться.
- Ваня! Помоги мне, я застрял!
Работник опешил, ведь так его называла только мама и бывшая жена Тамара.
- Иван Олегович! - брякнул работник железной дороги,- а Вас как зовут?! 

Ответа не последовало, да и не нужен он был, Ваня понял, что шуба не может распространятся на лицо, а у человека не может быть копыт. "Пить надо бросать" - пронеслась эта простая и жизненная мысль в голове.
- Олегович, сперва мне помоги, потом бросай! Я тут уже два часа, а у меня важные дела!
- Какие ещё дела? - зачем-то спросил Иван.
- Не твоё дело какие!
- Как так не моё?! А ты кто?
- Я чёрт, не видишь что ли?!
Подумалось о снежном человеке, йете, НЛО и вспомнились почему-то гнусные американцы, - Иван был человеком с полным среднем образованием.
- Ты тупой? - говорю же, - Чёрт, вот видишь, копыто застряло!
Живой чёрт! Надо же! Благодарность на работе, да что там, ленинская премия! Слава мировая, как у Гагарина! Потом вспомнился Бродский и психбольница. Ком подкатил к горлу:
- Что мне будет, если отпущу?!
- Что хочешь, я ведь чёрт! Хочешь, Горбачева подальше отправим, на Луну?

- Горбачева-то за что?!

- Это ты потом узнаешь!
- Коммунизм хочу прямо сейчас у нас в стране и мире и чтоб не умирать! - протараторил не думая путепроходчик.
- Это не могу, извини. Добрые дела - это не ко мне.- отвернулся чёрт и стал смотреть вдаль, на железнодорожные пути.
Иван был где-то в глубине души добрым человеком, хотя, бывало бил свою бывшую жену по праздникам, но только строго из-за алкогольного опьянения, да и сама он нарывалась ведь. Но ни одна злая мысль не пришла к нему в голову сейчас. Закуковал сигнальный гудок тепловоза. Иван посмотрел на наручные часы, а чёрт на Ивана: сейчас должен был следовать состав с подбитой в Афганистане военной техникой на ремонт.
- Хочешь водки?! - чёрт протянул из ниоткуда поллитру Столичной.

- Я не пью! - соврал Иван.

- Твоё дело, но скоро пить точно не сможешь, запретит тебе Горбачев употреблять! Будешь жалеть, что отказался!

- Не буду! Да что ты пристал со своим Горбачёвым? - Иван вскипел. Он замахнулся было пнуть чёрта ногой, но вышло нескладно, сказались годы, а может чёрт оказался изворотлив, схватил он Ивана за голень зубами, да так, что прокусил его ватные штаны. Иван Олегович потерял сознание, снегопад усилился.

Машинист тепловоза не увидел тело путепроходчика рядом со стрелкой. Его заметил организатор местных партийных структур Василий, ехавший на базу с важным докладом о вреде курения для рабочих. Подъехали - остановились - поначалу стало жутковато им обоим. Василий неуклюже спрыгнул с тепловоза и пошёл к месту ЧП, а машинист просто закурил. 

Тревога пропала: стрелка была исправна, а Иван - жив. Ваня! Василий узнал его, ведь это был его друг детства и собутыльник далекой юности. Бдительность оставила партработника и он не обращая внимания на хищный оскал товарища, пену из рта, стал трясти ему руку, то ли здороваясь, то ли пытаясь его поднять. Иван вцепился в него зубами. Потом они вдвоём искусали машиниста, приехали на базу и покусали всех её заслуженных работников. Так в стране началась перестройка, которая не закончилась до сих пор.